Миндубаев: в погоне за материальным убийство становится привычным

Минувшим летом в половине второго ночи появился в деревеньке Вязки еле живой человек. Был избит до крови, руки скованы наручниками. Он умолял открыть ему дверь. Но никто на его мольбы не откликнулся – а в окна все наблюдали. Ночной пришелец рухнул возле забора. И лишь когда рассвело, кто-то рискнул выйти на улицу… Оказывается, страдальца, который на своей «Газели» вез куда-то товар, остановили на шоссе в трех километрах от Вязков. Вышвырнули из кабины, избили, отняли деньги, надели наручники – и в лесу выкинули. Очнувшись, он побрел на огонек, за помощью. Но люди побоялись выходить из домов…

Утром распилили «болгаркой» несчастному цепь на наручниках, отвезли на шоссе, на пункт ГАИ…

С тех пор ожидание беды стало в деревеньке каждодневным… Если раньше соседи спали с открытыми окнами, если скотина спокойно ночевала на лужайке возле подворья, а собранные огурцы оставлялись в ведре прямо у плетня, то теперь каждый дом в Вязках с наступлением темноты наглухо запирался, затворялся, замыкался. И в каждом дворе завелось по две собаки.

Съежилась деревенька, сжалась от беззащитности. И каждый был сам по себе, и каждый полагал, что авось неприятности его как-нибудь да минуют…

Но разве в одной только деревеньке царствует ныне страх?

Последние годы нашего бытия явили нам ситуацию, которую можно обозначить так: бандитский беспредел и гражданская беспомощность. Ныне исчезло чувство естественной безопасности, которое было всегда присуще жизни, являло суть здорового менталитета. Улицы больших городов теперь пустеют после восьми вечера, в городках и поселках нельзя оставить автомобиль на улице; в деревнях нельзя выйти в огород, не заперев дверь избы… На автотрассах – разбои, в домах – металлические запоры и решетки на окнах. А за ними – милицейские фуражки или охранники.

Короче – не мирная страна, а территория, насыщенная страхом. Не проходит и дня, чтоб люди не вздрагивали от преступлений, совершаемых в самых разных уголках необъятной России.

Не ведаю, существует ли где-нибудь статистика, фиксирующая мотивацию уголовных преступлений, совершаемых в России. Говоря проще, почему и чего ради люди убивают, насилуют, калечат друг друга? Только потому, что у них малы пенсии и зарплаты? Потому, что тяжелы условия существования – нет водопровода, асфальта, поликлиники, аптеки или прочих коммунально-бытовых удобств? Или только потому, что слишком гуманны законы (скажем, отменена смертная казнь за тяжкое преступление)?

Конечно, причины преступлений различны.

Но мне кажется, что чаще всего их побудительный мотив – наша меркантильность, доведенная до степени психического заболевания. Это отно
31b1
сится и к миллиардеру, «заказывающему» киллерам своего конкурента. И к пьющему бездельнику, убивающему родную бабушку ради бутылки водки.

А последнее, буквально зверское преступление в Краснодарском крае? Ведь там резали детей только ради денег!

Что делать? Что противопоставить беспределу, ныне терроризирующему всю Россию?

Депутаты Госдумы заговорили об ужесточении наказаний, российский президент решил перекроить милицию в полицию, муниципалитеты возрождают народные дружины, общественные деятели требуют урезонить телевизионные каналы, щедро потчующие россиян сценами насилия.

И вся Россия ( в том числе и я) дружно негодует: «Зачем отменили смертную казнь!»

Наверное, все это надо делать. Точнее, надо было делать. И даже не вчера, а позавчера. И законы должны быть более жесткими. И неотвратимость наказания должна стать незыблемостью. И неподкупные полицейские и праведные суды должны появиться.

Но только ли этим мы должны озаботиться?

Сегодня мне хочется обозначить главную (как мне кажется) причину впадания российского общества в преступный кошмар.

Да, государство должно ограничить нас от конкретных преступников. Это – его долг, его обязанность перед гражданами.

Но забудем на время государство. Давайте заглянем в тот мир, где крохотный человек, только-только явившийся на свет, еще ничего не знает ни о государстве, ни о законах, ни о правопорядке. Он только-только начинает постигать те или иные постулаты человеческого общества. Заглянем в мир, в котором главными наставниками и утвердителями разно- образных человеческих качеств являют ся отец – мать – бабушки – дедушки – дяди – тети. То есть – все мы. Каждый их нас.

Что впитывает детская душа; какие нравственные заповеди постигает, на что равняется; что слышит и видит ежечасно дома, в детском саду, школе?

Боюсь обидеть наше весьма легко возбуждающееся общество – но надо сказать правду. А она заключается в том, что вековечные заповеди: будь честен, не изменяй правде, не зарься на чужое, не завидуй богатству – эти фундаментальные заповеди ныне преданы абсолютному забвению.

Более того: они осмеяны и унижены. Только материальное – и исключительно оно – ныне является мерилом успеха, благополучия, достоинства. Соревновательность в обладании оным является сегодня главной заботой населения России. Перещеголять, похвастаться, обрести во что бы то ни стало то «самое-самое», что выделит тебя из общего ряда, – вот что является головной болью миллионов.

А отнюдь не образованность, добросовестность, трудолюбие, доброта, честность – ну и прочие параметры человеческой личности.

И не потому ли мы имеем легионы молодых россиян, которые в погоне за материальным готовы на все? Даже на убийство грудных детей, как в том же Краснодарском крае…

Мне кажется, в нашей весьма неоднородной и неоднозначной стране произошло то, что в советское время (в годах семидесятых прошлого века) определялось словами «Не выдержали испытания достатком». Еще тогда психологи, социологи, журналисты подметили: даже первые ростки личностного благосостояния российских граждан породили всплеск зависти, стяжательства, забвение многих нравственных императивов.

А ныне, при тошнотворной бессовестности нашего неокапитализма? Давайте посмотрим правде в глаза: российское общество стало просто катастрофически дичать.

И вряд ли это – не побоюсь термина – массовое сумасшествие моих соотечественников можно остановить только силами правопорядка или страхом наказания. Тут, выражаясь медицинским языком, нужны инъекции каких-то других, более целенаправленных, более сложных и менее болезненных лекарственных средств.

Помнится, у Достоевского душегубу Раскольникову нужны деньги. И он долго страдает, перед тем как убить старуху-процентщицу. Жестокая необходимость выживания, толкающая на преступление, весьма мучительна для преступника. Ныне, пожалуй, этот порог исчез, истаял, испарился, как атавизм. Как восстановить его? Что надо сделать, дабы топор сегодняшнего преступника дрогнул и замер не только перед страхом наказания – но был остановлен, выражаясь высокопарно, нравственным самосознанием человека?

Вот задача, над которой нам биться и биться. Всем – законотворцам, правоохранителям, политикам, бизнесменам, педагогам. Но главное – тем самым папам-мамам, бабушкам-дедушкам, тетям-дядям, о которых я уже упоминал выше…

Еще раз повторюсь (для правильного понимания): перед российским обществом стоит отнюдь не только задача, связанная с совершенствованием законоуложений, судебного дела или эффективности работы. Это, на мой взгляд, – не самое главное. Как урезонить безудержный вирус стяжательства, как подняться выше оголтелого меркантилизма, как избавляться от ощущения, что только «золотой телец» сможет сделать тебя счастливым, – вот головоломка, свалившаяся на нас вместе с атрибутами «свободного рынка» и оголтелого «ньюкапитализма»…

«Люди гибнут за металлл!» – как задолго до нас и как верно подмечено!

Эти – возможно, наивные – размышления я хочу завершить рассказом о судьбе старой ветлы возле деревенского пруда. Росла она, красовалась не одно десятилетие – а казалось, не будет ей конечного срока: так крепка и осаниста была она среди своих подруг.

Но однажды прошумела над прудом средней силы непогода. И увидели мы наутро вроде бы могучую, несокрушимую ветлу поверженной начисто. Завалившись в пруд, являла она зрелище печальное.

– Дупло виновато, – определил причину крушения ветлы дед Кузьмич, колхозный кузнец. – Съело оно ветлу напрочь…

То дупло нам, пацанам, было хорошо известно. По нашей дурости оно и возникло: мы разводили костры под тем деревом, ковыряли его всячески… Потому что никто не объяснил нам, что этого делать не стоит, что ветлу надо беречь.

А народную мудрость, которая гласит: «С гнилым дуплом дерево не стоит», мы еще не ведали…

Миллиард крупными

В американском городке Твин-Фоллс захудалого штата Айдахо полиция арестовала человека, который пытался положить в банк 1 миллиард долларов. Каждая купюра имела достоинство в 1 миллион. Хитрован полагал, что местным не известно о том, что такие купюры никогда не выпускались. Купюры были достаточно хорошего качества. И сотрудники банка, в принципе, готовы были принять их. Но в последний момент их что-то остановило. К сожалению, источники информации умалчивают – что именно.

Бесплатный штраф

В Болгарии полиция имеет право налагать любые дорожные штрафы, начиная от превышения скорости и заканчивая нарушением правил парковки. На первый взгляд у нас то же самое. Но есть нюанс, который заставляет русских автомобилистов завидовать болгарам всеми цветами зависти. Выписанный штраф остается лишь бумажкой, так как в законе Болгарии не прописано, куда именно нужно платить. Большинство автомобилистов не платят никуда. Поэтому в прошлом году было оплачено всего лишь 6% штрафов. За свои нарушения на дорогах честно платят только иностранцы, которые не знают о таком стечении обстоятельств. Однако возникает вопрос: если штраф платить некуда, то куда его платят все иностранцы и шесть процентов болгар?

Желтый помидор

Немецкие дойче-стряпчие-плевако и кучерены оказались не в силах придумать наказание для безработного экстремиста, кинувшего помидором в бывшего канцлера Германии Герхарда Шредера. Выяснилось, что помидор, метнутый в рейхсканцлера, оказался желтым. Если бы плод был красным, то безработный свободный радикал получил бы маленькое наказание. Если бы плод был зелен, то наказание было бы больше. Потому что зеленый тверже красного и бьет больнее.

Но в том-то и дело, что метнутый эктремистом плод был не красный и не зеленый, а желтый. Подобное никак не прописано в Конституции ФРГ. Судьи до сих пор находятся в процессуально-правовом тупике и нашли выход из положения: «В данном случае при принятии решения необходимо отталкиваться от плотности плода». Плотность измерили, а вот приговор так и не вынесли.