Всё могут короли. Например, работать водителем в Нью-Йорке. Такую долю выбрал для себя вождь нигерийского племени, который правит своими подданными по телефону.Такое часто бывает в кино. Живут герои своей жизнью и никогда не знают, кто попадется навстречу — прима-балерина, студент или может, просто король? Но Нью-Йорк сам себе кино. И все это происходит на его перекрестках без участия киноиндустрии. История про то, как где-то рядом ходит король — попытка удивить город, который вряд ли чему удивится….
Всё могут короли. Например, работать водителем в Нью-Йорке. Такую долю выбрал для себя вождь нигерийского племени, который правит своими подданными по телефону.
Такое часто бывает в кино. Живут герои своей жизнью и никогда не знают, кто попадется навстречу — прима-балерина, студент или может, просто король? Но Нью-Йорк сам себе кино. И все это происходит на его перекрестках без участия киноиндустрии. История про то, как где-то рядом ходит король — попытка удивить город, который вряд ли чему удивится.
В Нью-Йорке он просит называть себя просто Лади. Впрочем, здесь мало кто знает, что его полное имя Оба Джеймс Оладипо Ароко-Ола Буремо Онидера Оф Идера Первый. На родине, в нигерийском королевстве Идера, ему никто не позволил бы сесть за руль. Для этого есть персональный шофер. Но здесь троном ему служит водительское сидение двухэтажного автобуса, и он свободен как птица. Этот добрый гигант возит туристов по городу, а те часто бросают ему чаевые.
Во время путешествия по городу экскурсовод Ханс иногда нет-нет да и проболтается, что главная достопримечательность тура — водитель, он же — король. И тогда у туристов вытягиваются лица,
Ханс Вон Риттерн: «Я веду экскурсию и вдруг машины вокруг начинают сигналить. Ты смотришь вниз, и африканцы-водители машут ему, машут изо всех сил! Они узнали бы его в любой точке мира! А туристы из Нигерии и вовсе столбенеют, потому что узнают в водителе короля».
Если Лади пальцами выписывает фигуры, значит, настал момент наивысшего сосредоточения, то есть государственной важности. Совещание со службой безопасности королевства — так начинается его каждое нью-йоркское утро. Справляется о делах, дает указания подданным.
Подданных — 6 тысяч душ. И ни одна, конечно, не подозревает, что заокеанские покои правителя — крошечная комнатушка, в которой — о ужас! — он еще и собственными руками готовит на завтрак блины/ Монаршие одежды Лади прячет подальше от посторонних глаз в ящик комода.
Оба Онидера Оф Идера Первый: «Некоторые верховные вожди могут носить украшения на шее, но только король может носить сразу две пары бус. Король должен носить всегда браслет на запястье. И третье, что положено иметь королю — трость, если с ней идет человек – значит, это король».
33 года назад в Нью-Йорк приехал африканский мальчик, чтобы учиться в американской школе. Потом мальчик возмужал, увлекся реслингом и со временем стал не просто профессиональным спортсменом, а суперзвездой американского ринга, которого знали по имени Лади «Африканский тигр».
Но однажды из нигерийского королевства Идера пришли печальные вести: умер папа — монарх. Лади — младший из 9 сыновей — поехал на родину совершать ритуал прощания. Но Идера встретила его не трауром, а классическими в таких сл
14c1
учаях настроениями «Король умер! да здравствует король!».
Оба Онидера Оф Идера Первый: «Вожди, мужчины, женщины пали передо мной ниц и кричали «Каааа бис ю», что означает «Ваше королевское величество».
По местным законам освободить от трона могла только смерть. Но такое развитие событий в планы Лади не входило. Он был коронован взамен на своё условие: полгода он будет жить в Нью-Йорке и зарабатывать деньги для своего королевства, а в оставшиеся полгода строить в Идере на эти самые доллары школы и больницы. Королевство не возражало.
В городе небоскребов он сам себе господин: хочешь — сам в магазин за бубликом, хочешь — сам в прачечную. Иногда, — не без сочувствия говорит Лади, — еду в метро, думаю про президента Обаму и понимаю всю степень его несвободы. В какой-то момент двери откроются и Оба Джеймс Оладипо Ароко-Ола Буремо Онидера Оф Идера Первый выйдет на своей станции, растворится в толпе, где никто не узнает, что рулит он не только автобусом, но королевством.